Почему мировой науке и Дубне повезло с коллайдером NICA, рассказал в интервью читателям «Открытой Дубны» научный руководитель Объединенного института ядерных исследований, академик Виктор Матвеев.
Виктор Анатольевич, коллайдер NICA в ОИЯИ начал создаваться, чтобы разгадать тайну первых мгновений существования Вселенной. Но несколько лет назад Юрий Цолакович Оганесян рассказал, что коллайдер NICA сможет моделировать и нейтронную звезду, в которой Вселенная синтезирует тяжелые элементы. Все ли физические установки столь универсальны или это уникальное свойство дубненского коллайдера?
– Конечно, все проекты больших установок всегда хотели бы иметь в своей основе такую комплексную программу. Но не всем это реально удается. Думаю, что нашему проекту коллайдера тяжелых ионов NICA действительно в этом смысле очень везет. Прежде всего, потому, что поставлена такая задача, которая по своей фундаментальности и значимости естественным образом это в себе содержит.
Мы давно уже говорим, что фундаментальная физика празднует огромный успех Стандартной модели элементарных частиц. Это на сегодняшний день высочайшее интеллектуальное достижение человечества. Модель позволяет объяснять и описывать явления от размера Вселенной до микромасштабов.
Но такой огромный успех Стандартной модели до сих пор оставляет большое количество вопросов, до конца непонятых. И мы все убеждены, что есть наука, есть физика за пределами Стандартной модели. И одна из нерешенных проблем Стандартной модели – то, что ее часть – квантовая хромодинамика – дает понимание взаимодействий отдельных фундаментальных частиц между собой на сверхмалых расстояниях, но не позволяет описывать свойства сильных взаимодействий ядерной материи на больших расстояниях.
Как раз проект NICA способен исследовать те особенности сильных взаимодействий на расстояниях, когда важно учитывать свойства самой материи, составленной из многих кварков, глюонов – то есть того, что должно было родиться при возникновении Вселенной. Проект взялся за очень трудную задачу. Он намерен изучать очень сложные процессы, которые пока не могут быть в полной мере описаны теоретиками. Очень много неизвестного. Поэтому всем, кто сейчас включился в проект коллайдера NICA, очень повезло – столько необходимо объяснить, понять, почувствовать!
Почувствовать?
– Именно. Сейчас у астрофизиков появились детекторы гравитационных волн и другие приборы, которые позволяют фиксировать экстремальные процессы в космосе. Например, слияния двух нейтронных звезд или поглощение какого-то крупного космического тела черной дырой.
При столкновении нейтронных звезд в доли секунды выделяется столько энергии, сколько Солнце не излучает за миллиард лет. Такие же экстремальные процессы и такие плотности возникают у ядерного вещества, которое мы хотим изучать на коллайдере NICA. Ведь при синтезе тяжелых элементов во Вселенной большую роль играет не энергия сталкивающихся ядер, а сила гравитации, которая очень сильно сжимает материю.
Поэтому Юрий Цолакович очень точно отметил, что проект NICA так рассчитан, так продуман, так сформулирован, что он позволяет в лабораторных условиях достичь максимально возможной плотности барионной материи.
А Большой адронный коллайдер с его высокими энергиями?
– Большой адронный коллайдер в ЦЕРНе и большие коллаборации, которые там работают, с помощью высоких энергий изучают процессы в малом, в отдельных фундаментальных составляющих столкновения. А наш коллайдер NICA позволяет достичь такой плотности частиц, что мы получаем уже не отдельные частицы, а составленную из них материю в форме ее сгустков, капель.
Поэтому нам всем очень везет, что мы будем способны изучать на коллайдере NICA такие явления, которые имеют гораздо более широкое применение, чем просто узкие задачи теории сильных взаимодействий.
Получается, Дубне повезло в том, что здесь сумели поставить задачу действительно фундаментальную и охватывающую сразу несколько областей…
– И не испугаться сложностей…
… и не испугаться сложностей. Возможно, в этом есть склонность России к какому-то глубокому философскому осмыслению действительности…
– Стремлению!
… да, стремлению постичь многое в мироустройстве сразу объемно. И тут вспоминается, что когда-то естественные науки вышли из философии. В процессе своего развития они разделились на математику, физику, химию, биологию, географию. Сейчас естественные науки снова начали объединяться в междисциплинарных исследованиях, в том числе в ОИЯИ. Придет ли человечество в процессе такого объединения естественных наук к новой философии?
– Да, было в истории науки состояние, когда философия ставила задачу дать какое-то суммарное описание мироустройства и законов, которые регулируют то, что происходит в нашей жизни, в окружающем мире. Потому что все это рождалось любознательностью человека, его желанием представить мироустройство в целом. Не хватало инструментов изучения этих явлений, не хватало данных. Поэтому здесь слово и понятие, которое за словами прячется, родило философию. Не было данных, но было стремление понять. Объяснения рождались путем новых понятий, новых слов, и это был свой инструмент описания окружающего мира.
Но с развитием науки, когда языком ее стала математика, стало возможным иметь столько знаний, чтобы формулировать важнейшие законы математическим языком (более точным выражением фундаментальных закономерностей). И роль философии стала как бы уходить, принижаться. Хотя, конечно, есть границы нашего понимания, наших знаний, и без общего философского взгляда на жизнь трудно жить и трудно обойтись.
Но мне кажется, что сейчас сливаются не сами науки, а сливаются знания, чтобы решать проблемы, которые выдвигает сегодняшняя жизнь. Мы видим, что знания стали уже современной производительной силой. Сейчас от людей, в том числе от людей, которые стоят у начала новых производств, новых технологий, требуются широкие знания отдельных базовых наук, требуется умение эти знания соединять.
Кстати говоря, Объединенный институт отличается от такого крупного научного центра, как ЦЕРН, тем, что ЦЕРН ставит задачу силами всех ученых, которых он объединяет, максимально продвинуться в одном из направлений фундаментальной науки, а в нашем институте мы учитываем интересы ученых и общества всех стран, которые объединились в ОИЯИ. Поэтому мы вкладываем силы и средства в развитие тех отдельных экспериментальных работ и поисковых работ, которые интересны странам-участницам.
То есть отчасти мы берем на себя ответственность за состояние развития науки в странах-участницах. И здесь как раз необходима именно широкая образованность, умение соединить знания отдельных фундаментальных наук.
Но значение философии не пропадает ни в коем случае и не может пропасть. Потому что мировоззрение людей современного общества очень важно. Это необходимый элемент культуры. Это – понимание в целом основ мироздания, основ процессов, которые протекают с незапамятных времен, эпох, от которых у современных людей не осталось непосредственного опыта жизни в них.
Интересно в связи с этим, почему человеку дано думать о том, в чем у него нет и не может быть непосредственного опыта. Вот космология и фундаментальная физика сумели из наблюдений сегодняшнего дня с помощью астрономических приборов, различных видов телескопов развернуть эти данные во времени и получить информацию о развитии процессов, которые протекали во Вселенной. Мы тогда не существовали, но сегодня из наблюдаемых данных умеем получать эту информацию. Интеллект человека позволят проникать туда, куда его непосредственный опыт не позволяет проникнуть.
Важно, чтобы это все приводило к более полному современному мировоззрению. Это элемент общей культуры, который создает правильное понимание того, что о будущем человечества мы должны заботиться так, чтобы не прекратилось его поступательное развитие. И физики дают хороший пример, показывая, как многие фундаментальные проблемы могут решаться совместно в творческом сотрудничестве, а не в противоборстве, которое всегда ограничивает людей и не приносит ничего качественно нового.
Мировоззрение, особенно на основе новых знаний, все-таки формируется в школе. Человек выходит из школы в 17 лет уже практически со сформировавшимся взглядом на жизнь. Сейчас среди школьников и студентов бытует мнение, что в ОИЯИ берут на работу только физиков. Но это ведь не так. Какие науки нужно изучать, чтобы попасть на работу в ОИЯИ? Только ли естественные?
– Конечно, в первую очередь нам нужны люди, имеющие профессиональные знания в физике, математике, инженерии. Но если говорить по-настоящему, то такие научные центры, как наш – с очень богатой исследовательской программой, – прежде всего, нуждаются в творчески одаренных людях, у которых есть желание познания.
Потому что, как остроумно сказал академик Арцимович, ученые – это люди, которые удовлетворяют свое любопытство за государственный счет. Фактически он этим сказал: поймите, общество эксплуатирует любознательность ученых.
Любознательность – высочайший дар, который дает природа человеку. И дает его не случайно, а с целью: чтобы эта любознательность вела человека к поиску новых знаний. Поэтому в первую очередь важно приобретать людей с творческим запалом. Если у человека есть любопытство к чему-то, есть активное желание познания, уже не так важно, какой узкой профессии он коснулся в первую очередь.
Мы уже давно задумались над тем, что нельзя думать о большом прогрессе чисто с точки зрения развития научно-исследовательской инфраструктуры. Нам нужно, чтобы люди, которые приходят в институт, во-первых, были бы способны получать научные результаты, а во-вторых, умели бы искать творческие инновации.
Когда мы говорим об инновациях, это не только в смысле развития бизнеса и новых направлений. Это вообще жизненная позиция: человек обладает каким-то знанием, горит какими-то идеями. Важно, чтобы он привносил в жизнь то, что его влекло, и то, что он узнал.
Поэтому здесь важны и общая грамотность, и литературный талант, и главное – творческое начало.
Например, наши страны-участницы все больше обращаются к руководству института с пожеланием, чтобы их специалисты получали у нас профессиональный опыт научного менеджмента, руководства и координации международного сотрудничества.
Деятельность нашего института связана и с научной дипломатией. Здесь нужны таланты очень своеобразные – широкое знание истории человечества, истории отдельных стран. Нужно глубоко понимать содержание и роль международного сотрудничества, международной политики.
И сейчас в штате нашего института есть сотрудники из стран-участниц, которые вовсе не являются физиками и математиками, а являются людьми широко образованными и занимаются популяризацией науки, умеют писать о науке так, чтобы это было понятно обществу. Это требует профессионального чутья, знаний. Есть люди, которые получают образование, которое прямо относится к международной деятельности, юридической деятельности, причем в международном масштабе.
В общем, нужны люди любопытные и творчески одаренные. Я думаю, они все найдут то или иное место в институте, если будет видно, что они действительно этого хотят.
Беседовала Наталия Теряева